О музыке слова и поэзии звуков: размышления

Lena Liu Когда музыковеды говорили, что «звучат философские раздумья», или «психологическая глубина звучания», мне вначале было непонятно, о чем это они. Как это – музыка и вдруг философия? Или, тем более, психология, да ещё и «глубокая».

А слушая, к примеру, песни в исполнении Юрия Визбора, который приглашает «наполнить музыкой сердца», понимаю его с полуслова. И когда он исполняет под звуки собственной гитары «Милая моя», или «Когда в мой дом любимая вошла» — честное слово, плакать хочется. За себя, за свою, как мне кажется, бесцельно прожитую жизнь, за недоделанные дела, за недопетые и недослушанные песни.

Любить всю музыку, как и всех женщин – невозможно! Поэтому поговорю о «выборочной» любви к некоторой музыке. Поговорю, с моей кочки зрения, с высоты той кочки, на которую я смог взобраться. А она не такая уж высокая, как любил альпинист Юрий Визбор. Моя высота всего лишь кочка на болоте.

А вы поступайте, как вам угодно: можете прочитать и сравнить свои восприятия с авторскими, или отложить данное чтиво в сторону и заняться чем-то другим.

Итак, я сначала не понимал профессиональных музыковедов, которые смотрят со своей колокольни. Им виднее. Просто душой чувствую звучание многих мелодий и песен.

Конечно же, не одного Визбора обожаю слушать, но и Высоцкого, особенно его «чуть помедленнее, кони…», наших эстрадных певцов Льва Лещенко и Иосифа Кобзона, очень люблю слушать ранние песни Аллы Пугачёвой, её знаменитые «Переправа», «В седьмом ряду», «Арлекино», «Миллион алых роз». Люблю душевные, лирические песни в исполнении Людмилы Толкуновой. Романсы в исполнении знаменитого Хворостовского. Без ума от песни «Берега» в исполнении Малинина.

Мне, почему-то, кажется, что именно написанные слова породили музыку. А не наоборот. И получилась музыка слов. Теперь, в современной эстраде, нет ни слов, ни музыки. Одни гортанные выкрики и глупые слова, повторяющиеся нескончаемым рефреном.

Но речь не только о старых эстрадных песнях, которые любит большинство людей, родившихся в середине прошлого века. Хочу изложить своё восприятие простого смертного ещё и к «большой музыке», как её принято называть, «классической».

Здесь разброс интересов полный и навести порядок и как-то систематизировать, разложить по полочкам, — невозможно. Да и ни к чему! И не собираюсь «наводить порядок» в разбросе мнений. Скажу, как я воспринимаю ту или иную звучащую вещь, те или иные слова, облечённые в музыку.

Люблю бравурность Имре Кальмана. Особенно его «Принцессу цирка» и «Княгиню чардаша». И в то же время без ума от лирической музыки Рихарда Штрауса «Сказки Венского леса».

В начале своего разговора удивлялся, как это в музыке может звучать «философия». А сейчас скажу, что слушая «Сказки Венского леса», прямо-таки, ощущаю запах хвои и прохладу, шелест листьев, птичий перезвон. И шелест, и запахи, и краски – оказывается, всё может присутствовать в музыке!

А вам приходилось слушать скрипичные концерты Антонио Вивальди? Обязательно послушайте и постарайтесь узнать в звуках и снежную зиму, и просыпающуюся природу весной, и знойное лето, и раннюю тёплую осень. Вы их точно узнаете, только стоит прислушаться.

Кто не знает стихов Анны Ахматовой! Композитор Сергей Прокофьев написал романсы к некоторым её стихам. Ему полюбились стихи поэтессы «Солнце комнату наполнило», «Настоящую нежность не спутаешь», «Здравствуй» и в результате появились бессмертные романсы. Можно лично каждому убедиться, как музыка наполняет комнату солнцем. Видите, ещё одно волшебство присутствует в музыке – солнечные блики!

Коль завёл речь о романсах, то вспомнился ещё один шедевр, подаренный поколениям композитором Александром Алябьевым. Называется этот романс «Соловей». Написал его композитор в необычных условиях, находясь в тюрьме. Его обвинили в избиении помещика, который вскоре скончался.

Такие вот парадоксы бывают в жизни великих: участие в войне с французами в 1812 году, высший свет столичных городов России и Европы, музыка, круг близких литераторов… и тюрьма. Тоска по свободе и соловей – символ свободы – наполнили душу композитора, и он не мог не выплеснуть свой шедевр, застывший на века в чудесной музыке.

А как не восхищаться романсами Михаила Ивановича Глинки «Я помню чудное мгновенье», «В крови горит огонь желанья»! Или наслаждаться шедеврами итальянского оперного искусства в исполнении Карузо!

А когда звучит полонез Огинского «Прощание с Родиной» — комок подкатывает к горлу. Одна знакомая сказала, что она напишет в завещании, чтобы её похоронили под звуки этой нечеловеческой музыки. Такие вот дела – и великое, и грустное, и смешное – находятся рядом.

Бывает же человеку весело – тогда подойдёт к настроению песенка герцога Риголетто композитора Джузеппе Верди, помните: «Сердце красавицы склонно к измене …».

На вкус и цвет товарища нет. Кому нравятся громыхающие барабанами и тарелками современные «попсы», а кому старинные романсы и вальсы прошлого века, заставляющие задуматься о бытие, о прожитом. И ведь написаны-то были эти шедевры, когда народ страдал от голода в тридцатых годах, когда сталинская метла уничтожала весь цвет советского народа.

Опять парадокс жизни и творчества. Именно в самые тяжелейшие годы своей жизни человек выдаёт шедевры, как, например, композитор Алябьев, писатель Достоевский, поэтесса Анна Ахматова.

А теперь разрешите поставить точку в сумбурных размышлениях о музыке, которую любит народ моего поколения.

Изливал свои чувства о музыке слова и поэзии звуков Виктор Ильин

На фото – картина художницы Lena Liu