Ты чья? Страшилка про музыкальную школу! Творчество наших читателей.
– Опять ты не вымыла окно, дрянь! Ведь сколько я тебя просила! Глаза мои чтобы больше тебя не видели! – кричала мать Диане. Но кто ж виноват, что девочка только что вернулась со школы, где эта стерва Оксана Геннадьевна, математичка, настолько взъелась на неё, что оставила после уроков и дала дополнительное задание?
«Мамка знает о моих проблемах с учёбой,- думала плачущая Диана, – а окно – это только предлог, чтобы опять начать скандал». Но с грозной матерью не поспоришь, и с тяжёлым вздохом, девочка взяла сумку, сложила в пакет ноты по специальности, среди которых затесался тот ненавистный «Свадебный марш» Мендельсона, который словно в насмешку над нескладной фигурой и блёклым, невыразительным, как этот тоскливый ноябрьский вечер, лицом девочки, задала ей Милена Евгеньевна.
Каждый раз, подходя к мрачному, построенному ещё в позапрошлом веке, зданию школы, Диана испытывала смутный страх. Она знала, что её «музыкалка» заняла здание госпиталя, до которого здесь был местный штаб воинствующих безбожников, а до них здесь жила семья помещиков Проскудиных, которые и построили его. Да вот только в гражданскую войну всех их растеряли в гостиной (сейчас там устроили концертный зал), и даже маленьких детей изверги красные не пожалели!
Так что не удивительно, что дела школы шли из рук вон плохо, ученики не хотели заниматься, были даже случаи самоубийств. И все как-то связаны со школой: либо неподалёку находили трупы, либо последние когда-либо при жизни учились в ней.
Все эти мысли, а также разнообразные гипотезы, насчёт того, как бы помириться с матерью, роем вились в голове у Дианы, так что сосредоточиться во время урока на «Марше» она не смогла. «Ты никогда не выйдешь замуж! Я тебе обещаю! – кричала Милена Евгеньевна, – неспроста он тебе не даётся! И в концерт не возьму!»
После урока Диана вышла в ещё более расстроенных чувствах, чем прежде. «Да уж, про ужин можно забыть, мать будет в ярости – Миленка обещала нажаловаться», – думала Диана. Сама того не заметив, девочка вошла в тот злополучный концертный зал и села на последний ряд. Слёзы текли и текли, мир вокруг затуманился и она уснула. Очнувшись, Диана вздрогнула: мир вокруг окутала густая тьма. «На сколько же я отключилась? – подумала она сперва, – и как же здесь страшно!». Девочка встала и, прихватив пакет с нотами, бросилась бегом к выходу. Но там её ждало то, от чего у бедняжки выступил холодный пот: дверь, ведущая на улицу была накрепко закрыта, сторожа здесь не держали, школа и без того пользовалась дурной славой, никто не хотел оставаться ещё и на ночь.
«Господи Боже, как же мне выйти? – подумала бедная, ведь на окнах первого этажа решётки, да и классы закрыты» (в коридорах не было окон, здание много раз перестраивалось, и те, которые могли остаться от усадьбы, накрепко заложены кирпичами.)
В тоске и страхе Диана металась по тёмным коридорам, натыкалась на стены, но так ничего и не придумала. В конец измотавшись, девочка пришла всё в тот же концертный зал, поскольку он один не закрывался на ключ, и решила переждать там ночь. Она не могла никому рассказать о своей беде, ведь мобильных телефонов в то время ещё не было, а городской в их квартире отключили за неуплату.
Диана села на тоже место и приготовилась к долгому ожиданию рассвета. Как вдруг в дальнем конце зала померещились 2 жёлтых огонька. Нет, не померещились, они и правда есть, больше того, они приближаются. Диана в страхе зажмурилась, оцепенела.
«Ты чья будешь, дочка?» – скрипучий голосок вернул её к реальности. Осторожно открыв глаза, девочка увидела перед собой маленького старичка, полностью заросшего длинными седыми волосами, это он был обладателем тех жёлтых глаз-огоньков, которых она так испугалась. Но сейчас ночной дедушка показался ей добрым и совсем нестрашным. Со слезами на глазах Диана поведала ему обо всех своих печалях – ещё бы! 12 лет – и столько горя! Старичок внимательно выслушал её, пожалел, и позвал попить с ним чаю. На просьбу Дианы открыть дверь и выпустить её из школы ответил, что у него нет ключей. Ребёнок, со всей наивностью ему поверил.
И вот они спускаются в жилище Ночного Дедушки. Оно в подвале, там где в школе была котельная – зимой часто отключали центральное отопление – и администрация школы так выходила из положения.
Дед отвёл её в маленькую неприметную каморку под лестницей на первый этаж. Там был стол, стул и маленькая плитка. Налил Диане чаю, надо сказать, что он настрого запретил девочке включать свет, как будто боялся его. Вот и теперь они чаёвничали при тусклом свете 2-х чадящих свечек. И тут Диана подметила ещё одну странность: в уголках рта у Дедушки что-то поблёскивало, но не успела девочка испугаться, как веки её отяжелели, тело стало ватным, и она провалилась в сон. Очнулась она в совершенно незнакомом помещении, как ей казалось, в её «музыкалке» таких не было: повсюду кучи хлама, мусора, пыль на всех предметах. Но что гораздо хуже – она была привязана к спинке старинной дубовой кровати. А рядом…а рядом стоял всё тот же дедушка. Только теперь Диана при виде его закричала от ужаса: в руках у него был нож, а во рту, как теперь при более ярком лунном свете, увидела девочка, сверкали мелкие острые зубки.
«Ты чья дочка? – спросило чудовище, – будешь теперь моя. Красные собаки отняли мою дочку… я возьму тебя!»
**********************************************************************
Через несколько недель…
Школу вновь открыли. Диану так и не нашли. Доказательств того, что к её исчезновению причастна музыкальная школа, тоже.
Маленький Витя задержался в классе. Милена Евгеньевна задала ему особо трудную пьесу, и он хотел угодить своей грозной учительнице. Стемнело, мальчик собрался домой, оделся, вышел в тёмный коридор и остолбенел: в пустой школе откуда-то взялась девочка. Она подошла к нему и участливо спросила: «Мальчик, ты чей? Пойдёшь пить чай?».
Автор – Морской Конёк